Мне 14.
Я стала молчаливой, чаще плакать. По ночам я частенько рыдаю от своей уродливости, кусаю руки, но, увы, не до крови. Я щедра и готова отдать последние, но говорить «нет» умею. Я урод. Я не считаю себя достойной чтобы даже спать на кровати, потому что такие чудовища как я должны спать на полу. Я не имею на это право. У всех людей есть таланты, кто-то хорошо рисует, кто-то молится… Однако я ничего не умею, и молитвы у меня ужасные. Нет, я не завидую людям, умею сочувствовать. Но в ответ, если я хочу поговорить, я стала понимать что меня явно не желают слушать, или посылают. Я прощаю людей, однако их слова ранят. Я привыкла подчинятся, потому что такие чудовища как я должны быть благодарными, а не как я, чудовище.
Я верю в Бога, в молитвах я успокаиваюсь, но так как я не крещена, не принадлежу к религиям, да и не верю в них. В молчании мне хорошо, словно защитный кокон. Я порой смотрю себе в глаза, они красивы, но полны боли, отчаяния, и, если верить фразе: Слёзы — это кровь души, боюсь представить, сколько в ней ран. Я редко кому скажу что мне плохо, больно, я не люблю расспросы. И, как наивное дитя, веря, опять, после ночных слез, что будет лучше, накрывают опять на слёзы, боль и посылания. Мама говорит: ты неправильно живёшь, мир у тебя странный.
Я умею любить, наблюдать за людьми, я вижу в них добро, не вижу «мусора», однако, смотря на себя, я понимаю что я урод. Я ужасно учусь, я ужасно плаваю ( это мой спорт), ужасно молюсь, грех на грехе, и ужасно то, что говори мне как трехлетниму ребёнку, я все равно не пойму, и у меня останутся вопросы.
Вроде, большую часть я рассказала, добавляют только что я могу рассплакаться буквально из-за грубого слова в мою сторону, или на кого-то другого.
- Катя asked 7 лет ago
Please login first to submit.